Куратор конкурса неигровых фильмов Маша Готлиб о том, почему обычный зритель боится документального кино
В неигровой конкурсной программе фестиваля «Одна шестая» екатеринбургские зрители смогли увидеть фильмы из Израиля и Китая, Франции и Бельгии и, конечно, из России. Организаторы сумели привезти на Урал несколько картин, чьи показы стали российскими премьерами, в том числе документальный дебют игрового режиссера Эллы Манжеевой «Геше Вангьял. С благословением трех драгоценностей» о буддистском проповеднике из Калмыкии.
Тем не менее и с такой богатой программой документальное кино зачастую проигрывало по зрительскому интересу игровому. Почему публика в массе своей боится документального кино и как сделать так, чтобы это неприятное чувство у нее исчезло, – обсуждаем с Машей Готлиб, отборщиком конкурсной программы документального кино «Одной шестой».
- Отбирая фильмы для фестивалей, ориентировались ли вы на какие-то тренды в современном документальном кино, и есть ли они вообще?
– Тренды есть, но при отборе фильма на фестиваль они, конечно, играют не самую главную роль. Режиссеры-дебютанты в неигровом кино начинают с того, что им близко. В программе фестиваля были истории, которые авторы снимают в собственной семье, у себя и у своих друзей. Им интересно разобраться в своем окружении, в своих проблемах – это такой общемировой тренд. С одной стороны, есть российский фильм «Отцы», где режиссер снимает свою семью, и есть фильм из Китая, в котором девушка-режиссер показывает свою семьи на фоне исторических моментов, о своей семье сняла картину Фаустин Кросс.
Еще один тренд – экзотика. Документалисты могу оказаться там, где мы никогда не побывали бы. Даже первый фильм программы – Men Caves – вроде бы совсем не про путешествия, но там просто какие-то невероятные пейзажи показаны. Потрясающе красивые Homeboys, где действие происходит в Уганде, «Уйти в остров» с видами Камчатки и океана.
То есть, с одной стороны, нам показывают красоту неведомого мира и людей, которые в нем живут. А с другой, мы видим, что люди в разных точках земного шара все равно одинаковы, и всех нас интересует одно и то же – это дает возможность сопереживания.
– Был ли отклик у зрителей на фестивале?
– Все фильмы вызывали живой интерес, пару раз выяснялось на обсуждении, что зрители были уверены, что им показывают игровое кино, настолько необычные персонажи и обстоятельства были показаны. Мне нравится, как зрители реагируют, моя кураторская душа поет, когда я вижу, как люди выходят из зала со слезами на глазах. Это здорово, это одна из миссий кинематографа, и неигрового в том числе, вызывать эмоции.
– На фестивале состоялось несколько российских премьер, ставили ли вы при отборе цель – представить именно новинку?
– «Одна шестая» – фестиваль молодой, но перспективный. Но у меня не стояла задача собрать в конкурсе только российские премьеры, я хотела показать лучшее, что вышло в этом году. Какая бы видимость ни создавалась, действительно хорошего кино снимается мало, дебютного хорошего кино – еще меньше. Поэтому может и не так важно, что кино где-то засветилось, главное – показать его на фестивале, зачастую это единственная возможность познакомить зрителя с фильмом.
Отдельная наша гордость – премьера на «Одной шестой» фильма Эллы Манжеевой. Я давно слежу за съемками этого кино, а они заняли несколько лет, и как только узнала, что фильм закончен, то нам удалось уговорить и режиссера, и продюсера Викторию Лупик, чтобы его премьера прошла на «Одной шестой». Нам очень повезло, что публика в Екатеринбурге увидела это кино.
Много лет я работаю с документальным кино и очень хочу, чтобы люди его смотрели, чтобы понимали, что это необязательно скучно или трудно для понимания и восприятия, это не набор исторических хроник и говорящих голов. Это жизнь, которая тебя на час-полтора затягивает и дает возможность побывать в другом мире. Если люди начинают смотреть хорошее документальное кино, они и к игровому будут иначе относиться.
– Почему обычные зрители все-таки не любят документальное кино?
– Для многих документальное кино – это зарисовки, которые показывают по телевизору, для людей старшего поколения – это скучная хроника, какие-нибудь «Вести с полей», которые отнимают время перед показом действительно интересного кино. И это очень трудная задача – объяснить, заманить, показать, и мы в самом начале пути, хоть и много лет над этим большое количество людей работают.
С одной стороны, почти у каждого человека сегодня есть смартфон, на который можно снимать свою жизнь и монтировать, но талант настоящего документалиста в том, чтобы фильм был не просто набором кадров, а нес какой-то смысл.
- Что в таком случае посмотреть, чтобы это предубеждение сломать?
– Интересного документального кино очень много. Например, потрясающий «Про рок» Евгения Григорьева, смешное и трогательное кино, которое многое говорит про современную документалистику, что док – это классно, интересно, про нас. Хотелось, чтобы больше людей его увидели, особенно здесь, в Екатеринбурге. Есть отличные видовые картины: французская «В поисках снежного барса», российская «Медведи Камчатки: Начало жизни». Есть классический фильм-расследование «В поисках сахарного человека».
– Сегодня документальное кино неплохо чувствует себя на онлайн-платформах, может быть и не стоит загонять его и людей в кинотеатры и не конкурировать с блокбастерами?
– Любое кино должно иметь своего зрителя. Кинотеатр – это возможность коллективного просмотра. Я как отборщик все фильмы фестиваля уже посмотрела, но все равно каждый раз оставалась в зале во время сеанса вместе с другими зрителями. И зачастую кино воспринимается иначе, другие нюансы, влияет восприятие людей, которые сидят рядом. Иначе, чем если смотреть кино у монитора одному. Я считаю, что документальное кино надо смотреть и лучше это делать в кинотеатре в компании знакомых и не очень людей. Смотреть на большом экране с нормальным звуком, как задумывал автор.
Фестиваль сегодня, пожалуй, единственный эффективный способ проката документального кино. Конечно, есть еще режиссеры-энтузиасты, которые, как в былые времена, сами отправляются по стране представлять свой фильм. И к слову, в последнее время эта формула тоже хорошо работает. Видимо после ковида мы все соскучились по общению, и зрителю сегодня интересно не просто посмотреть кино, но и поговорить о нем с автором, обсудить свои впечатления.
– Тем не менее, документальное кино выходит и в прокат, в том числе и благодаря проекту «Страна ДОК», одним из создателей которого вы являетесь. Есть какая-то возможность просчитать, насколько будет успешным фильм в прокате?
– С игровым кино проще, в нем есть какие-то референсы, если успешная формула сработала один раз, то этот опыт можно какое-то время тиражировать. С неигровым всегда непонятно – «выстрелит» или нет, слишком много в нем уникальных историй. В прокате документальные фильмы тоже находятся в невыигрышной позиции. У игрового кино показательными являются первые две недели, после чего становится понятно, может ли фильм и дальше собирать кассу и зрителей, или же он сейчас уйдет из кинотеатров. Документальное кино тяжело раскачивается, но всегда играет вдолгую. Мой самый любимый пример – это прокат в 2018 году фильма «Знаешь, мама, где я был», там была конечно, реклама хорошая, но те кинотеатры, которые нам поверили и работали с картиной на большой дистанции, получили лучший результат, чем те, которые избавились от фильма через две недели. Приходится со всеми разговаривать, убеждать, это сложно – ломать шаблоны, но мы видим, что наши усилия не пропадают и приносят результат, и это здорово.
Другие интервью героев «Одной шестой»
Режиссер Алексей Южаков о том, как снять полный метр в Тюмени и выйти с ним в прокат
Китайские кинематографисты – победители «Одной шестой» – о цензуре и семейных ценностях